Книга Стон и шепот  - Стелла Грей

Она попыталась воспротивиться, но очень быстро обмякла, будто бы позволила мне творить свое бесчинство. Вот только меня это тоже не устраивало. Не хотел я так. Мне желалось видеть всю красоту девушки добровольно, и для этого порой приходится вскрывать раковины, чтобы достать прекрасную жемчужину.

– Ты прекрасна, Ева, – прошептал я.

* * *

Демина Ева

Я не ожидала такого.

Появление Руслана – словно удар молнии среди ясного неба, будто снег в июле или ледник в пустыне.

Коршунов стоял в дверях душевой кабинки, смотрел на меня плотоядным взглядом, а мне хотелось скрыться, спрятаться, и в то же время сердце внутри заходилось в ритме ожидания чего-то предвкушающего. Словно женское кокетство желало прорваться наружу и посмотреть, что будет дальше. Ведь осознание пусть и толики власти над мужчиной не могло не кружить голову, тем более когда он так смотрит.

Портило момент только одно: я все еще не могла забыть, кто такой Коршунов и как к нему попала. Это было той ложкой дегтя в бочке меда, в которой он пытался меня искупать.

Он шагнул ко мне под душ прямо в одежде, хотя более ожидаемым казалось, что Руслан вытащит меня из-под струй воды и потянет в кровать, и я не сумела сдержать возгласа:

– Что вы делае… – Но договорить он не дал.

Напористый поцелуй коснулся губ, выбросил дозу адреналина, испугал окончательно и заставил кровь в венах пульсировать чаще. Слишком много власти было в этом действии, и я помнила, чем должна ответить. Покорностью.

Попытаться расслабиться, и тогда все пройдет максимально безболезненно.

– Ты прекрасна, Ева, – прошептал Руслан, разорвав поцелуй и склонившись к ушку. – А еще маленькая и хрупкая. Не могу отделаться от ощущения, что растлеваю школьницу.

Его руки скользнули с моих плеч ниже, заставили меня убрать ладони от груди и мягко погладили ее. Я невольно вздрогнула, когда большие пальцы обвели возбужденные конусы сосков.

Мне захотелось сжаться в комок, но уверенный взгляд Руслана глаза в глаза не позволил. По его и моему лицу стекали капли воды, и я боялась оторваться от его зрачков, иначе точно запаникую, убегу, все испорчу, и он останется недоволен.

А мне надо! Надо себя пересилить и… Я замерла на полумысли, потому что Руслан отпустил меня на одно мгновение, немного ослабил поток воды из душа и коснулся верхней пуговицы своей рубашки, а потом, будто передумав, попросил:

– Сними ее с меня. Это не сложно.

Дрожащими пальцами я коснулась воротника и принялась медленно расстегивать пуговицу за пуговицей, пока ладони Руслана вновь вернулись на мою грудь. Его касания были сродни щекотке: мягкие, невесомые, в то же время будоражащие. Он обводил медленно вершинки, а я спускалась все ниже и ниже по пуговичному ряду, пока не уперлась в пряжку брюк.

– И ее тоже, – шепнул мужчина, сжимая соски чуть сильнее, и я невольно закусила нижнюю губу от разряда электрического тока, который, казалось, ударил почему-то в область поясницы. Захотелось выгнуться мужчине навстречу и в то же время отстраниться и не делать того, что он просит.

Но я расстегнула пряжку, а потом и ширинку. Все, хватит, Ева. Пора становиться взрослой.

Под тяжестью воды брюки буквально упали на пол душевой, хотя я всегда искренне считала, что мокрую одежду снимать очень тяжело, но, видимо, все зависело от ткани.

Руслан остался в одних боксерах, из которых ощутимо выпирал ОН.

– Если бы мне два месяца назад сказали, что я буду пытаться совратить девушку, боящуюся члена, я бы послал этого человека на этот самый член, – произнес Руслан, заставляя меня поднять на него взгляд. – Закрой глаза, Ева, и не открывай.

Но в противоречие просьбе я, наоборот, смотрела ему в лицо во все глаза, особенно на то, как мужчина приближается, прижимает меня к своему огромному разгоряченному телу и вновь целует. Сминает мой рот, врывается в него языком и творит что-то фееричное. Мне даже показалось, что я начинаю чувствовать немного терпкий вкус его губ, будто несколько минут назад Руслан пил дорогой бренди, закусывая горьким шоколадом.

И я закрываю глаза. Так легче и становится чуть-чуть менее страшно.

Его руки гладят мою спину, медленно рисуют по ней неведомые узоры, а я тону в шуме воды, в поцелуях, пытаюсь забыть, где я. Не открываю глаза, когда Руслан начинает медленно спускаться вниз, оставляя тонкую дорожку поцелуев от уголка моего рта к подбородку, затем ключице. Следом к правой груди, где играет с одним соском и тут же к левой, которую немного прикусывает, и я невольно опять выгибаюсь, а с губ слетает стон.

– Не сдерживай себя, – просит Руслан, а его руки уже мягко поглаживают талию и немного выступающие косточки бедер.

Я все еще не вижу его, но понимаю, что если сейчас он целует мой живот, то должен стоять передо мной на коленях, и от этой мысли внизу живота почему-то расцветает огненный цветок. Я не знаю, почему меня так сильно заводит это осознание, но только Коршунов у моих ног взрывает мозг, и я совершенно не сопротивляюсь, когда его рука скользит ниже по моему бедру до колена, заставляя меня забросить ногу Руслану на плечо.

Это порочно, бесстыдно, и мужчина совершенно прав, что сказал мне закрыть глаза, чтобы я не видела и терялась в догадках, что же будет происходить дальше, чтобы каждое его касание стало полной неожиданностью, такой острой, что пронзает насквозь.

Мне кажется, что у меня вот-вот подломятся ноги, потому что стоять неудобно, а напряжение слишком велико. Руслан позволяет мне облокотиться спиной о стенку, пока его пальцы исследуют вход в мое сокровенное. А потом я неожиданно понимаю, что это уже не пальцы, а его язык и губы. Потому что только они могут посасывать, облизывать и втягивать в себя с такой силой, что меня выгибает дугой, а стоны чередуются с хриплым дыханием.

Мои пальцы впиваются в гладкую поверхность стены, и если бы у меня был маникюр, то сейчас сломала бы все ногти.

– Сладкая девочка. Я хочу, чтобы ты расслабилась и отпустила себя. – Его палец немного скользнул внутрь и тут же вышел, а я впилась зубами в нижнюю губу, сдерживая себя, потому что мне, вопреки логике и здравому смыслу, захотелось просить Руслана о большем. – Ну же, брось свой контроль и предрассудки. Пой для меня, Ева.

И еще одно проникновение, на этот раз немного глубже.

Стон вырвался из груди, а Руслан, не желая, чтобы он окончился, целовал меня там. Неистово дразнил языком и таранил пальцами так, что в какой-то момент я стала единым целым с ритмом, который он задавал.

Я подавалась навстречу, сливалась с сильной долей его ударов, была мелодией для Руслана, его скрипкой, а он моим скрипачом.

– Попроси меня. Скажи, чего ты хочешь, и я сделаю это.

Но я не знала, о чем просить, кроме разрядки, хотя никогда бы не смогла признаться в этом вслух.

Разве что подобрав другие слова, чтобы на нотном стане происходящего сейчас не появлялись пустые такты: